Пересмотреть главное: чему нас научил 2017 год

24.12.2017

Каждый год мы становимся богаче, потому что получаем опыт. Больше всего − из ситуаций, которые касаются нас лично. Но и то, что происходит вокруг, может стать источником открытий. Мы собрали важные события 2017 года и постарались взглянуть на них через призму опыта, который они могут дать.

ИСКАТЬ ПРАВДУ

История ульяновской школьницы Дианы Шурыгиной, которую изнасиловал на вечеринке случайный знакомый, стала одной из самых обсуждаемых тем года. Юридическая часть этой драмы, казалось, завершилась еще в прошлом декабре: насильник признал вину и получил 8 лет тюрьмы. Но затем Шурыгина попала в программу «Пусть говорят», и ситуация перевернулась с ног на голову. Многие зрители и комментаторы не увидели в девушке невинную жертву насилия. Диана вела себя вызывающе, вступала в споры и, казалось, не была так уж травмирована случившимся. К тому же выяснилось, что в день изнасилования она пила алкоголь и в целом была далеко не святой.

Скептики тут же выстроили альтернативную версию произошедшего: распущенная девица соблазнила молодого человека, а затем выставила его виноватым (из вредности или мести). В Сети возникла многочисленная группа поддержки осужденного Сергея Семенова. Многие «болельщики» не отрицали факт изнасилования, но считали, что Диана своим поведением сама толкнула его на этот шаг. И уже эта позиция вызвала критику общественных активистов и правозащитников — как проявление «виктимблейминга», то есть привычки перекладывать часть вины (или даже всю вину целиком) за насилие на жертву.

«В цивилизованном обществе ответственность за свои чувства, импульсы и поступки несет сам их субъект, а не тот, кто мог их «спровоцировать» (даже сам того не желая), — размышляет психолог Евгений Осин. − Что бы ни произошло на самом деле между Дианой и Сергеем, не надо поддаваться соблазну «культуры изнасилования». Она предполагает, что мужчина — существо, не способное контролировать свои импульсы и инстинкты, и женщина, которая одевается или ведет себя вызывающе, сама заставляет мужчин на себя нападать».

Его коллега Юлия Захарова предлагает извлечь из истории урок для себя — например, поговорить с подростком о правилах безопасного поведения, ответственности, праве отказаться от сексуального контакта в любой момент.

ВИДЕТЬ ЛИЦО ДЕПРЕССИИ

20 июля солиста популярной группы Linkin Park Честера Беннингтона нашли повешенным в его доме. Ему был всего 41 год. В крови певца не было следов наркотиков — только немного алкоголя. Трагедия стала неожиданностью для фанатов: группа была в зените славы, а Беннингтон выглядел счастливым человеком, любящим мужем и отцом. На последней видеозаписи он весело играл с детьми, ел конфеты и казался лишь немного усталым. Но вдова музыканта, выложившая видео, развеяла сомнения — в последние месяцы он страдал от депрессии.

Смерть Беннингтона вызвала волну обсуждений в соцсетях. Пользователи публиковали фотографии с хэштегами #faceofdepression, #удепрессиинетлица, призывая помнить о том, что человек в депрессии не обязательно ходит с грустной миной и вечно жалуется на жизнь. Наоборот, часто он старается скрыть свое состояние, и окружающие просто не догадываются о том, что он переживает.

«Я не имею в виду закидоны школьников и вообще весь этот хайп вокруг этого, я говорю о настоящей депрессии, — пишет одна из участниц флешмоба. − Когда ты чувствуешь себя уставшим 24/7, когда ты отменяешь планы, потому что не в состоянии быть активным, веселым и беззаботным с друзьями, играя в дурацкий театр, когда ты плачешь каждый день или не плачешь неделями, когда твои эмоции будто выключены и тебе наплевать на все и всех, когда даже простая уборка по дому кажется тебе чем-то таким нереальным и невозможным».

ПОНИМАТЬ ПОКОЛЕНИЕ Z

«Что с ними происходит? Все ли у них в порядке?» — с этого коллективного вопроса начинается «открытие» каждого нового поколения. В 2016 году тревожным звонком стала история с «группами смерти». Жестокая игра, якобы ответственная за сотни подростковых суицидов, не на шутку перепугала всех. Правда, расследование показало, что смертельные случаи из-за игры в «синего кита» были единичными, и большинству игроков просто нравилось щекотать себе нервы. Но мысль о том, что какие-то таинственные кукловоды в Сети управляют несмышлеными детьми, прочно засела в голове взрослых.

В марте 2017 года эти мысли получили новую пищу: школьников впервые отчетливо заметили на оппозиционных митингах. На этот раз в роли манипуляторов оказались оппозиционные политики. Но молодые люди и девушки охотно давали интервью, общались с социологами, выкладывали видео на youtube-каналы. Оказалось, многие из них вовсе не молились на конкретных лидеров оппозиции, не призывали устроить революцию и не готовили массовые беспорядки, зато были готовы отстаивать свои права и аргументировать свою позицию, в том числе в школьном классе.

Социологи и психологи сходятся в том, что для молодых людей из поколения Z (тех, кто родился в конце 90-х — начале 2000-х годов) ценнее всего возможность выбирать то, что подходит именно им. В их мире информация избыточна и доступна, а родители и учителя часто не поспевают за новыми веяниями, зато по-прежнему пытаются играть в непререкаемых авторитетов. И это вызывает сопротивление.

«Подозрение вызывают все, кто пытается наложить руку на свободу информации, — правительство, корпорации, религиозные организации, образовательные учреждения и даже родители», — считает американский философ Джерольд Катц.

ДРУЖИТЬ С ТЕХНОЛОГИЯМИ БУДУЩЕГО

«Деньги можно зарабатывать, но нельзя создавать». «Машины могут обыгрывать людей в шахматы, но неспособны к творчеству». «Можно лечить болезни, но нельзя изменить биологическую природу». Все это еще недавно казалось очевидным, но 2017 год перевернул многие из наших представлений о мире, которые казались незыблемыми.

В 2008 году появление электронных денег, которые создаются пользователями и не контролируются никем, — биткоинов — казалось авантюрой кучки фантазеров. С тех пор стоимость «цифрового золота» выросла примерно на 10 000%, и в 2017 году появились первые биткоиновые миллиардеры. Правительства в спешке пытаются решить, как им относиться к новой финансовой реальности, но, похоже, пока правила игры складываются без их участия.

Нейронные сети — программы, способные учиться на множестве данных и улучшать свои показатели в ходе процесса — тоже оказались в центре внимания. Сотрудники «Яндекса» создали нейросеть, которая «пишет» музыку в разных стилях. Эта программа написала несколько треков в стиле композитора Александра Скрябина, которые оценили даже специалисты. А сферы применения новой технологии уже кажутся бесконечными — от редактирования изображений и видео до литературы, от изобретения кулинарных рецептов до поиска средств от рака и СПИДа.

Кстати, последняя возможность открывается и благодаря другому обстоятельству — появлению новой технологии редактирования генома. Один пример: с помощью технологии CRISPR/Cas9, по прогнозам ученых, можно будет внести изменения в геном сперматозоида или яйцеклетки и предотвратить передачу мутантного варианта гена детям — в частности, гена, который отвечает за рак груди.

В августе 2017 года американское управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов одобрило использование генной терапии для лечения рака. Пока технология проходит обкатку (в частности, Великобритания только недавно дала разрешение на эксперименты с эмбрионами человека), адепты генной терапии — биохакеры — уже предполагают с помощью научных методов затормозить и даже отменить старение организма.

ИСКАТЬ ГРАНИЦЫ ДОПУСТИМОГО

Мир меняется все быстрее, и мы не всегда успеваем сориентироваться в том, что говорить и как себя вести. Неловкости случаются даже с опытными людьми. 4 марта в программе «Минута славы» выступил инвалид Евгений Смирнов, который потерял в аварии ногу. Владимир Познер, сидевший в жюри, заметил, что не может объективно оценить выступление, и счел решение Смирнова выступать наравне со всеми «нечестным».

Речь Познера возмутила многих: ведущий вольно или невольно показывал, что люди с инвалидностью − особая каста, для которой в обществе должны существовать отдельные правила.

«Выступление танцора с инвалидностью на одной сцене с другими конкурсантами — знак того, что общество меняется, − размышляет гуманистический психолог Мария Сабунаева. − Мы неуклонно идем к интеграции в общество самых разных людей на принципах равенства и общности прав. Раньше человек с инвалидностью оценивался отдельно от «нормальных людей».

Сейчас норма расширяется, начинает включать в себя все больше и больше слоев, идентичностей, особенностей — в итоге мы должны удерживать в сознании множество факторов и всеми ими одновременно оперировать. Это требует другой, новой организации мышления. Я бы рекомендовала всем торопиться расширять сознание и включать в него разные новые нормы. Если мы этого не будем делать, то рискуем попасть в такую же ситуацию, в какой оказался Познер: когда наши стандарты мышления не смогут охватить новых норм и выработать адекватные способы поведения в этих ситуациях».

ПЕРЕЖИВАТЬ КАТАРСИС

А вот в рэп-баттлах, о которых многие из нас узнали благодаря «историческому» поединку Оксимирона и Гнойного (он же Слава КПСС) в 2017 году, выбирать слова не приходится. В «панчах» (выпадах в сторону соперника) можно затрагивать самые острые темы, если границы допустимого не оговорены заранее. Религия, национальность, сексуальная ориентация и даже физические недостатки соперника − все может стать объектом для злой иронии.

Конечно, не каждый будет делать ставку на такие топорные инструменты. Но в целом такой подход приучает к мысли, что договориться можно обо всем − даже о применении «запрещенных приемов». Социальный психолог Акоп Назаретян считает, что нам полезно время от времени разрешать себе испытывать «неуместные» чувства − например, во время просмотра агрессивных словесных поединков или игры в видеоигры. Так мы переживаем «катарсис», о котором писал еще Аристотель − сбрасываем напряжение вместе с энергией подавленных эмоций.

То же самое происходит, например, в жестких состязательных видах спорта. Так что стыдиться любви к рэп-баттлам совершенно не стоит − даже хорошо, если это помогает вам не срываться на других людях. И находить с ними общий язык.

УСПОКАИВАТЬ МЫСЛИ

Летом 2017 года фразу «есть спиннеры» можно было встретить едва ли не в каждом киоске, а сайт Amazon подсчитал, что «крутилки» покупают чаще других игрушек. В последний раз такой повальный интерес вызывала разве что игра Pokemon Go: толпы людей, ведомые меткой на карте, бродили по скверам, залезали на крыши домов и даже в подвалы в поисках редкого экземпляра. Но почему в роли «наследника» покемонов оказались именно спиннеры?

Ведь они вызывающе просты: это не головоломка вроде кубика Рубика и не бильбоке (стаканчик с привязанным к нему шариком), в который можно играть из спортивного интереса. Игра в спиннер не предполагает ни цели, ни развития навыка, ни состязательности.

Психолог Иван Грибов сравнивает вращение спиннера с медитацией: «Мы отвлекаемся от внутреннего разговора на внешний объект, и он не нагружает нас, а просто завораживает, позволяет «залипнуть, отдохнуть». И это одна из причин, почему спиннеры оказались так популярны среди офисных работников. Тревожность, мельтешение информации, конкуренция оставляют мало возможностей для уединения, сосредоточения, элементарной концентрации. А медитативное вращение действует подобно гипнозу, одновременно успокаивая и помогая собраться с мыслями.

«Мы живем в мире бесконечных прерываний процесса, по много раз в минуту, — а тут ощущаем слитность, — объясняет Иван Грибов. — Спиннер всегда дает чувство ладности, успешности запущенного действия: каждое прикосновение тут же дает результат, воспроизводит приятные микровибрации, дарит переживание гармоничности происходящего».