Феминизм: право на любовь к себе?

28.08.2019

Без малого 200 лет прошло с тех пор, как женщины во всеуслышание заявили о своих правах. Почему же даже в начале прогрессивного XXI века по-прежнему много противников равноправия как среди мужчин, так и среди самих женщин?

Феминизм: право на любовь к себе?

Едва в кругу друзей или публичном пространстве мы даже по касательной задеваем тему феминизма, как разгораются жаркие споры. При этом что такое феминизм и права женщин, каждый представляет по-своему.

Поднимая эту тему, мы понимали, что вступаем на минное поле: о чем ни скажи, острая реакция противников и сторонников феминизма не заставит себя ждать. Это было ощутимо даже при подготовке статьи. Но тем интереснее!

Так почему же феминизм сегодня набирает новые обороты? Какие ресурсы и послания — для каждого из нас и общества в целом — скрыты в этом движении?

За что боремся?

На первый взгляд сегодня возможностей у женщин куда больше, чем в середине XIX века, когда возникло женское движение за доступ к образованию, законодательным правам и против рабства. Почему же феминизм не исчез?

«Сейчас мы понимаем феминизм шире, чем во времена второй волны, когда обсуждались вопросы брака, семьи, детей, заработка, карьерного роста, двойной нагрузки на женщин: на работе и дома.

Третья, современная, волна — это совокупность движений, которые борются со всеми видами и формами дискриминации по гендерному и сексуальному признакам», — поясняет психолог-консультант, участница Ассоциации феминистской психотерапии Мария Сабунаева. Угнетенных не стало меньше, и среди них не только женщины.

Одна из задач феминизма — достичь баланса патриархальной агрессии и матриархального миролюбия, другая — снижение рождаемости

«Расцвет феминизма в ХХ веке обусловлен кризисом патриархальной морали, — подчеркивает гештальт-терапевт Леонид Третьяк. — Патриархальные стратегии привели к двум разрушительным мировым войнам. Об этом писал чилийский философ Клаудио Наранхо: «Патриархальное общество ценит насилие больше, чем ласку».

Сегодня жизнь человечества стала более благополучной, в том числе благодаря новым технологиям, нет открытых боевых столкновений, скорее происходят вой­ны дистанционные, информационные. А когда исчезает голод и возникает изобилие, мы можем думать не только о выживании, но и о своих правах. Поэтому сейчас представительницы феминизма атакуют бессодержательную монополию патриархата на власть».

И борются зачастую не только за свои права, а и против мужского доминирования. Одна из задач феминизма, по мнению Леонида Третьяка, — достичь баланса патриархальной агрессии и матриархального миролюбия, другая — снижение рождаемости: ведь патриархат сделал из женщины рожающий аппарат.

Это было актуально в эпоху войн для воспроизводства «пушечного мяса», но становится опасным сейчас, когда планете грозит перенаселение.

Феминизм: право на любовь к себе?

Баланс мужского и женского

«Человечество, как и человек, проходит разные стадии развития, — подчеркивает аналитический психолог Алла Третьякова. — Сначала матриархат — безусловная власть Великой матери (эроса), в которой рождается жизнь. Потом приходит время Великого отца (логоса), когда мы заявляем о своем «Я», выстраиваем общественную иерархию и развиваем науку. Чтобы это случилось, необходимо отделиться от Великой матери.

Но затем перед нами встает задача объединить эти два начала: мы взрослеем, принимая и Великую мать, и Великого отца как составляющие целостного, зрелого общества. В современной России сохраняется патриархальная система (власть Отца), если не в законах, то в сознании социума.

Женщина заранее знает, что если она проявляет мужские качества (целеустремленность, компетентность, настойчивость), то встретит негативное отношение: ей откажут в руководящей должности, во власти. Потому что наша инфантильная часть боится власти женщины, власти Великой матери: боится поглощения, исчезновения личности. Так что нападение как на женское, так и на мужское — это про власть».

Но без «женских» и «мужских» ценностей, которые есть в каждом из нас, невозможно сформироваться человеку, неважно — мужчина он или женщина, — иначе он останется в незрелой, инфантильной позиции. Это относится и к обществу. В нашем на сегодняшний день баланс все еще нарушен.

«Представительство женщин во власти и во главе большого бизнеса совершенно не пропорционально численности российских женщин, — замечает сексолог Лев Щеглов, — а социологические исследования показывают, что в среднем зарплата женщин на 15-20% ниже, чем для мужчин на тех же должностях. И домашнее насилие направлено в основном против женщин. Бывает, что жена бьет мужа сковородой, а он терпит. Но таких случаев меньшинство».

В чем меня ущемляют? 

«Мне отказали в праве не рожать». Третьи роды, тяжелые, экстренное кесарево, прошу сделать окклюзию труб. Мне отказали — вам всего тридцаточка, вам еще рожать и рожать. Это называется репродуктивным насилием в цивилизованных странах. У нас — демографической политикой! (Юлия, 37 лет, многодетная и приемная мать)

«Не приняли документы в военный вуз». Хотела пойти на отделение разведки, экзамены и физические нормативы сдала бы легко. Но мне отказали. И родители клеймили за «неженские» увлечения историческим фехтованием, работу с деревом, парусный спорт и восточные единоборства. (Анна, 33 года, дизайнер)

«Вся ответственность за детей на мне». Я 9 лет никуда не могла уехать без детей. Бабушки далеко, на няню денег нет, муж пил либо бил, и оставлять с ним их было опасно. «У меня нет денег, самому есть нечего» — для мужчины аргумент, чтобы не работать и полностью свалить содержание потомков на мать. (Анна, 48 лет, педагог допобразования)

«Не брали на работу, считая, что мне нравятся женщины». Но в итоге взяли. А о причинах долгих собеседований рассказал безопасник, когда я уже при увольнении устроила «отходную». Ну как же: мне 28 лет, а семьи и детей нет. (Наталья, 46 лет, маркетолог)

«Мне отказывались повышать зарплату». Мотивировали тем, что у меня состоятельный муж. Хотя мои показатели были выше коллег-мужчин на той же должности. Случайно увидела ведомость на премии — у меня меньше на 30%. (Екатерина, 40 лет, управляющая торговой сети)

Чье это тело?

Домашнее насилие — самая актуальная женская проблема в России сегодня. О том, какое огромное число не только женщин, но и детей подверглось физической и сексуальной агрессии со стороны отцов, отчимов, мужей, братьев, заговорили после флешмоба #яНеБоюсьСказать. Как и о том, что правоохранительные органы слишком часто игнорируют обращения женщин за помощью.

«Огласка этих проблем стала возможной благодаря социальным сетям, — убеждена Мария Сабунаева. — Женщины увидели, что их травматичный опыт не уникален, и наконец начали осознавать, что не они виноваты в том, что их изнасиловали.

Психологи часто сталкиваются со «стокгольмским синдромом»: женщина настолько привыкает к тому, что насильник терроризирует ее и детей, что искренне верит, что сама провоцирует его и если научится вести себя иначе, он перестанет ее бить. Наша задача — сказать: за свое поведение ответственен только сам насильник».

Однако до сих пор даже среди психологов распространен так называемый виктимблейминг — обвинение жертвы в том, что она спровоцировала нападение. А женщина не защищена законодательно, только сейчас благодаря российским феминисткам и при отсутствии поддержки со стороны депутатов Госдумы, кроме Оксаны Пушкиной, подготовлен законопроект о домашнем насилии.

Откуда же такая агрессия? Одна из причин — бессознательная. «В изнасиловании проявляется архетипическая ярость против эроса, — считает Алла Третьякова. — Там, где женщина видится как грудь, половые органы, перестает быть личностью и человеком, а сводится к функциям удовлетворения (как Великая мать), там и происходит сексуальное или психологическое насилие».

Если решение о запрете абортов за счет бюджета примут, огромное число социально незащищенных женщин окажется под ударом

Одно из требований, выдвигаемых феминистками, звучит так: «Мое тело — мое решение». Речь идет о том, что никто не может распоряжаться телом женщины против ее желания. В обществе равноправия нет места для физического и сексуального насилия, и только сама женщина принимает решение о беременности.

Но уже сейчас в некоторых американских штатах введен запрет на аборты, а российские законодатели всерьез рассматривают вопрос о том, чтобы вывести процедуру прерывания беременности из обязательного медицинского страхования.

«Мы это уже проходили в Советском Союзе: до 1954 года аборты были запрещены и делались подпольно, а средства контрацепции недоступны, — продолжает Мария Сабунаева. — Это насилие над женщиной — узаконенное насилие государства». Если решение о запрете абортов за счет бюджета примут, огромное число социально незащищенных женщин окажется под ударом.

«Принимать решения можно за несовершеннолетнего или психически нездорового, — объясняет Лев Щеглов. — Когда государство пытается решать за взрослого, что ему делать со своим телом, жизнью, — это опасная тенденция. Если это станет трендом, мы должны прекратить разговоры о том, что мы цивилизованная страна. Это отбросит Россию ближе к Северной Корее и Ирану».

Неужели так легко повернуть все вспять? Возможно, наиболее чувствительная и активная женская часть общества уловила эту опасность, еще не для всех очевидную.

Феминизм: право на любовь к себе?

Другой как равный

Но почему тогда не все женщины поддерживают защиту своих прав? «Причина во внутренней мизогинии, то есть в ненависти самих женщин к себе, — считает Мария Сабунаева. — Наше общество заставляет женщин чувствовать себя вторым сортом. Посмотрим на картинки в детских книжках: женщину вы увидите в лучшем случае в форме медсестры и стюардессы».

И девочки с малолетства впитывают «правильное» представление о себе. «В патриархальном обществе все строго гетеросексуально и в чем-то асексуально, — замечает Леонид Третьяк. — Это с детства стало частью самоуважения и идентичности. И вдруг кто-то атакует наше представление о себе!» Сначала мы встаем на его защиту и только потом спрашиваем, верно ли оно.

А для кого-то феминизм слишком узок. «Мы словно теряем общечеловеческое содержание и боремся за права пола, — замечает Алла Третьякова. — Тогда как цель развития сознания — ощутить себя целостной личностью, не отсекая от себя ни пол (эрос), ни разум (логос). И потребности у общества сейчас именно в целостности».

Но, возможно, сейчас наше общество переживает своеобразный пубертатный период, когда только так, через бунт и сопротивление, мы можем заявить о своих правах. Чтобы однажды полюбить себя, противоречивых, объединяющих в себе и мужское, и женское начало. И увидеть в другом, независимо от его пола, Другого — и равного.

Женский род и женский пол 

Есть ли необходимость в искусственно созданных «женских» словах, объясняет философ и лингвист Михаил Эпштейн. «Я сторонник решительного обновления языка. Но только в том случае, если за новым словом стоит новый смысл. Но обозначение лиц разного пола русский язык успешно решает путем расширения категории слов общего рода.

Должен ли обижаться мужчина, если о нем скажут: «выдающаяся личность»? Или корректнее сказать: «это выдающийся личностник»? А про Марию Склодовскую­-Кюри сказать, что она «гений», — обидно для женщин? Нужно сказать «она гения»? Все это отдает утратой здравого смысла.

Слово «индивид» мужского рода, а «индивидуальность» — женского. Ну и что? Это чисто формальные категории, указывающие на разность типа склонения, падежных окончаний, и никакой семантики или мистики половых различий за этим не стоит.

Слова «человек» (2-е скл.) и «личность» (3-е скл.) принадлежат по семантике к общему роду, то есть относятся к обоим полам, хотя и склоняются по-разному. Что ж, будем говорить: Ваня — человек, а Катя — «человечка» или «человечица»?

По-моему, такая гендерная специализация гораздо обиднее. Возведение формальных признаков в содержательные — это на первый взгляд левизна и прогресс, а по сути — глубочайшая архаика и фундаментализм».

Читайте также:

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *